Свет. Испытание Добром? - Страница 110

К оглавлению

110

Должно быть, еретик считал так же. Реликвию, в конце концов, и украсть при большом желании можно.

– А ну, изложи основы веры! – потребовал он. – Поведай, чему станешь народ учить.

Хвала Девам Небесным, приведшим в городишко Швелльхен человека по имени Луциан! Благодаря ему, недругу, основы чужой веры Хенсхен знал не хуже своих собственных. Начал он неуверенно, но читать проповеди ему было не привыкать. Воодушевился, заговорил как по писаному. Изложил в лучшем виде: и про истинных богов, радеющих о благе смертных, и про демонов из мрачного Хольгарда – ловцов грешных душ, и про их подручных – колдунов не забыл…

Что изгоняет Тьму? – Свет.

Что есть Свет? – Огонь.

Что есть Огонь? – Очиститель душ.

Да, на высоте оказался юный хейлиг Мельхиор, не подвел товарищей!

– Ладно, – кивнул еретик уже более миролюбиво. – Учением владеешь. Зачем тогда мимо дороги шли, лесом, будто вороги, пробирались?

– Не пробирались, а свернули отдохнуть, – снова встрял ланцтрегер. – Солнце глаза слепит – тенек искали. Я, к примеру, на севере рожден, к вашим погодам не привык!

Еретик досадливо поморщился:

– И почто ты такой сброд в сопровождение взял, сыне? Людей в Лупце не нашлось, что ты с бездушными связался?

– К…каких дали… – Хенсхен снова оробел.

А Йорген счел себя оскорбленным.

– Так и при вас, ваша святость, я смотрю, не динсты в рясах состоят! У кого души нет, так и греха на ней тоже нет. А у этих, – он кивнул на ифийцев, – у каждого грехов на целый Хольгард наберется!

– Гы-гы! – сказали ифийцы, очень довольные такой высокой оценкой их «заслуг».

– Разговорчивое ты, чадо… – осуждающе покачал головой хейлиг. И обернулся к своим: – Ладно, пропустить.

В общем, вывернулись на этот раз. Повезло.

Закат застиг путников возле городка Зиппль. Вид на него открывался с высоты речного обрыва и ничего хорошего не сулил: город был маленьким, беспорядочным, скучно-серым. С трех сторон его ограждали стены с башенками, обвалившимися не от времени или вражеского удара, а из-за плохой кладки. Естественной границей южной оконечности служила река Зиппа, достаточно широкая и для того, чтобы ночная тварь не могла через нее перебраться, и для защиты от врага смертного.

Соваться в город было чистым безумием, считал Йорген. Но пришлось: еда кончилась, обувь, предназначенная для верховой езды, вдруг стала очень быстро рваться, Мельхиору нужно было сменить старую, честную рясу на новую, еретическую, чтобы лишних вопросов не возникало, а главное – Семиаренс надеялся выведать у людей, что ждет их в Мольце, какая там обстановка.

– Как дураки! – сердился Йорген. Что-то дурное происходило с ним в последнее время: день ото дня настроение становилось хуже и хуже, все вокруг вызывало непривычное раздражение, которое не всегда удавалось скрывать. – Сначала блуждаем по бездорожью, от каждого прохожего шарахаемся, потом вдруг лезем прямо в город, еретикам в лапы. Где логика?

– Мы прятались, потому что не знали, как во Фриссе относятся к инородцам, – пояснил альв. – Теперь стало ясно, что охота на нелюдей пока не открыта, значит, большой опасности нет.

– А ничего, что охоту на колдунов пока еще никто не закрывал? – усмехнулся ланцтрегер, одолеваемый дурными предчувствиями.

И узнал, что выявить колдуна способен только другой колдун, а таковые, если и сохранились во Фриссе и даже если нашелся среди них ренегат, согласившийся служить новой вере, то уж наверняка его держат где-нибудь в столице, а не в паршивом придорожном городишке, имеющем всего-то два храма – вон они высятся над рядами бедных домишек под тростниковыми крышами. Доброго слова не стоит Зиппль, даром что считается городом, а на деле – большая деревня, где все знают друг друга в лицо и колдунов жгут по знакомству, по доносу.

– Если уж те, в лесу, нам поверили и отпустили, то горожане и подавно не тронут. Ведь с нами яйцо.

– А, делайте что хотите, – махнул рукой Йорген и отвернулся. Он был зол на весь свет. С чего бы это? «Должно быть, у меня стал портиться характер, – решил он. – Говорят, это возрастное».

Глава 25,
в которой Легивар вновь практикует некромантию, гулящие девки играют в карты, а Йорген живет на крыше


«Занес же вражий дух меня
На распроклятую квартеру!»

А. С. Пушкин

Переправа прошла спокойно. Лодочник – угрюмый молодой кнехт, одетый стражником и призванный, как видно, эту роль исполнять (кого попало в город не пущать, через реку не перевозить), на деле ни о чем их не спросил. Греб молча, изредка поплевывая в воду, всем своим видом демонстрируя полнейшее безразличие к окружающему миру в целом и к нанимателям своим в частности. Кальпурций нарочно, из любопытства, сунул ему денег чуть не вдвое больше запрошенного. Тот даже не взглянул, молча сгреб в карман, буркнул что-то, должно быть означавшее благодарность, отвернулся спиной. Он свою работу сделал – больше его ничто не интересовало. «Странный тип, – подумал Йорген. – Вот и я, должно быть, таким сделаюсь с возрастом, к тому все идет».

Изнутри Зиппль выглядел ничуть не лучше, чем снаружи. Не было и большой разницы с Лупцем. Только размерами и отличался – меньше был раза в три. А в остальном… Те же пыльные улицы с домами в два этажа, сложенными вкривь и вкось из кусков серого, плохо обработанного песчаника. Те же высоченные глухие заборы – непонятно, что горожане за ними прячут, какие безобразия? То же грязное гостиное заведение с дурной кухней и плохой обслугой комнат. Хозяин сразу предупредил, честно: «Комнаты свободные имеются, только у нас, господа, клопы».

110