Свет. Испытание Добром? - Страница 61

Внутри башни, как в колодце, стояла темная вода, пахло солью и тиной. Полная луна глядела в одну из полузатопленных прорезей-бойниц, и от нее по воде тянулась узкая мерцающая дорожка. Йорген проплыл по ней, выглянул наружу.

Он ожидал увидеть загубленный потопом мир: вершины деревьев, торчащие над бескрайней морской гладью, лесное зверье, спасающееся вплавь…

Нет, не увидел! На улице все было как обычно: бревенчатый частокол вокруг форта, светлая на фоне темной зелени дорога, стрекотание цикад в траве, бледнолицый шторб, топчущийся у ворот в напрасной надежде поживиться свежей кровушкой… Что за наваждение?! Если нет никакого наводнения, откуда в башне столько воды? И главное, как же она не выливается через бойницы?! По всем законам природы ей полагается вылиться – нет, не хочет! Похоже…

Желая проверить свою догадку, ланцтрегер нырнул. Нашарил – так и хочется сказать «на дне» – на полу крышку лаза, сдвинул засов, открыл, с трудом преодолев сопротивление водной толщи… И ничего не произошло. Не забурлил водоворот, мощный поток не устремился вниз, на головы всхрапывающим во сне лошадям, не повлек за собой людей и матрасы. Вода решительно не желала покидать второй этаж форта!

Воздух в легких кончился, Йорген всплыл, оттолкнувшись ногами от пола. Вынырнул шумно и потом долго отфыркивался – успел-таки нахлебаться.

– Мы уж собрались нырять следом. Думали, ты потонул, – недовольно заметил Легивар. – Вместо того чтобы русалкой резвиться в волнах, лучше бы подумал, как нам выбраться отсюда. Этот старый шторб Хоппе даже не думает просыпаться и нас спасать, похоже, он изрядно принял на ночь! Не знаю, как вы, а лично я до утра на плаву не продержусь! Пойду ко дну вместе с остальным миром.

– Ничего подобного! – опроверг Йорген оптимистически. – Не пойдешь. В смысле, может, и пойдешь, но не со всем миром. Никакого потопа нет, затоплен только наш ярус. В конюшне сухо, на улице тоже. Это какое-то колдовство, и оно касается только нас… хотя… Надеюсь, капрал Хоппе не потонул там, наверху? Что-то его совсем не слышно.

Нет, капрал не потонул. Он даже соизволил пробудиться и спустить начальству лестницу, кряхтя, охая и причитая по-бабьи: «Ох беда, ох горюшко какое, промокли совсем добрые господа, насквозь промокли, ниточки сухой не осталось!»

– Зачем вообще было ее убирать? Хоть уцепиться было бы за что! – Легивар был в дурном настроении и ворчал как старый дед. – Ты подозревал, будто мы ночью полезем тебя грабить?

– Никак нет, ваши милости! – очень браво отрапортовал тот, будто и не дрых беспробудно пару минут назад, будто и не стоял под крышей башни такой злой винный дух, что опьянеть можно было, надышавшись. – Привычка, ваши милости! Разный народ случается в наших краях! Не подумал, простите дурака! Впредь не повторится!

Ладно, простили.

– Осмелюсь спросить, а почто водищи столько? Неужто потоп приключился? Вот ведь стихия! Да, стихия! – Похоже, смотритель форта страшно гордился, что знает такое ученое слово и умеет его к месту употребить.

– Нет никакого потопа, это всего лишь колдовство, – ответил ланцтрегер ворчливо, ему передалось настроение Легивара. Должно быть, это из-за холода. Там внизу, в воде, было тепло и хорошо. Но сидеть в мокрой одежде на сквозняке, гуляющем под крышей (хоть и сложили ее из камня, но и в ней предусмотрели бойницы), оказалось не так-то приятно, впору обратно прыгать. – Объясни, что за безобразие? Что за магию ты развел здесь, в казенном помещении? Сущее попустительство! Как тебя только на службе держат?

– Виноват! Не могу знать! Это не я, ваша милость, оно само! Девами Небесными клянусь – само! Никогда прежде такой напасти не приключалось, к нам даже гайсты не залетают! Добротное строение, хвала господину нашему махтлагенару Сигебанду и папеньке вашему, господину Рюдигеру!

– О! А отец твой тут при чем?! – удивился Кальпурций, услышав.

– Так форты эти и на наши средства ставились, – пояснил Йорген. – Одному Моосмоору в те годы не по силам было такое масштабное строительство, половину оплачивал Норвальд.

– Да уж, не больно-то вы расщедрились! – Воинственное настроение Легивара не покинуло, ведь он тоже замерз. – Выстроили каземат, в каком и каторжников жалко держать, не то что почтенных странников. Могли бы хоть на лежанки раскошелиться!

– Право же, не стоит… – начал Кальпурций примиряюще, ему казалось, язвительные речи бакалавра должны смертельно оскорбить сына владельца Норвальда. Но тот неожиданно просиял, будто услышал что-то удивительно приятное.

– Друг мой, обещай, что непременно скажешь то же самое, слово в слово, моему отцу, когда вы в следующий раз встретитесь. Нет, не обещай – клянись! Второй Девой клянись. А лучше всеми сразу.

– Ну вот еще выдумал! Глупости какие! – отчего-то очень смутился бакалавр.

А хейлиг Мельхиор покачал головой, ведь это большой грех – клясться божественным именем всуе. Хорошо, что господин маг не поддался искушению. Да, как ни печально, но в его милости ланцтрегере Эрцхольме темная сторона очень сильна!

В хозяйстве капрала не нашлось ни сменной одежды, ни достаточного количества одеял. Сняв и разложив сушиться все, что позволяли приличия, несчастные постояльцы сгрудились под одним, серым и колючим, покрывалом, да так и просидели остаток ночи, тщетно пытаясь хотя бы задремать.

Полуголыми, продрогшими и злыми застал их рассвет.

– Ну все, пора как-то выбираться отсюда, – объявил Йорген, истомленный ожиданием больше, нежели холодом и сыростью. – Сейчас я нырну, найду наши мешки и сброшу их в конюшню. А вы выкиньте одежду из окна, чтобы лишний раз не мочить, и ныряйте следом. Все умеют нырять?