Свет. Испытание Добром? - Страница 63

К оглавлению

63

– Разве такое бывает? – удивился силониец.

Будучи сыном государственного судии, он получил великолепное образование в родной Аквинаре, постиг основы множества наук и с началами теоретической магии был знаком. Но о том, чтобы колдовские чары проявлялись сами собой, без участия колдуна, слышал впервые.

– А как же! Конечно, бывает! – тоном великого специалиста ответил другу Йорген. – Вспомни закон Деккиора – Вальтиалла об одноименных артефактах и магическом резонансе – мы недавно говорили о нем. Вот тебе хрестоматийный пример спонтанного проявления чар: никому даром не надо, чтобы артефакты меж собой взаимодействовали и творили бог знает что, но происходит неуправляемая реакция, и колдовство совершается само собой, не по воле колдуна, а зачастую вопреки ей.

– Ах, друг мой, каким же ученым и премудрым ты стал за минувший год! – умилился силониец, но в голосе его ланцтрегеру почудилась ирония. – Беда в том, что у нас при себе нет одноименных артефактов.

– Нет, не беда. Этот пример не единственный. И артефакты у нас есть, неважно, что разноименные. Согласно закону Гадаура «скопление особо мощных магических артефактов в магически обособленном пространстве в количестве трех и более может привести к непроизвольному взаимодействию оных промеж собою с возникновением эффекта спонтанных чар»! – Да вот так прямо и выдал, без запинки, как по писаному!

Тут не только силониец – сам бакалавр восхищенно присвистнул:

– Йорген, ты непредсказуем! Помнишь дословно сложнейшие постулаты высшей магии, а такую житейскую ерунду, как применение жабьей икры или перечень клятв, запомнить не в состоянии!

– Все потому, что мой разум не ищет легких путей! – ответил ланцтрегер важно, ему это только что в голову пришло.

Но пути путями, а закон Гадаура в их случае сработать никак не мог. Испещренную снаружи и изнутри всеми мыслимыми охранными символами башню можно было с определенной натяжкой признать «магически обособленным пространством». Но необходимого числа артефактов у друзей при себе точно не имелось: вместо «трех и более» – всего два, из которых только один – Жезл Вашшаравы – обладал достаточной мощностью. Яйцо же было артефактом средненьким, заурядным, несмотря даже на то, что его, может быть, сами Девы Небесные снесли. От такого не приходится ждать спонтанных чар…

В общем, эта ночная загадка осталась неразгаданной. Что ж, не первая и, вероятно, не последняя…

Глава 15,
или Второй сон Йоргена фон Рауха


Стократ блажен, кто может сном забыться
Вдали столиц, карет и петухов!
Но сладостью веселой ночи снов
Не думайте вы даром насладиться…

А. С. Пушкин

А чудеса продолжались.

Ночевка в гостином дворе города Зайца прошла спокойно, если не брать в расчет троих пьяных столичных землемеров, что до полночи орали за стеной и даже пытались драться. Почему «пытались», а не «дрались»? Да потому что для настоящей драки необходимо, чтобы участники как минимум могли стоять на ногах, а желательно еще и двигаться более или менее упорядоченно и целенаправленно. Землемеры же к моменту, когда промеж ними случилась размолвка, успели достигнуть того состояния, когда ноги оказываются разумнее головы и дают понять, что для всех будет лучше, если они временно откажутся служить своему беспутному хозяину. Иначе одной Тьме известно, куда заведут его одурманенные выпивкой мозги.

– Уж не останавливались ли они в замке Эрнау? – задался вопросом Йорген, невольно вслушиваясь в пьяные вопли – хотелось отвлечься и заснуть, но никак не получалось, уже злость брала! – Давайте я схожу и убью их?

– Не стоит, душегубство никого не доводит до добра! – поспешил возразить благородный силониец. Правда, беспокоила его не горькая участь убиенных, а дальнейшая судьба их убийцы. – Не хватало еще на каторгу загреметь! Куда у вас ссылают – на галеры или в рудники? – Поскольку речь шла о преступлении против простолюдинов, смертная казнь душегубу вроде бы грозить не должна была, хотя кто знает, что говорят на этот счет законы Эренмарка?

– Не переживай, – утешил друга Йорген. – Ничего мне за них не сделают, волос с головы не упадет. Я же при исполнении! Скажу, что они были одержимы яичным колдовством… – Тут Легивар с Кальпурцием переглянулись и прыснули. – Нет, а как его еще назвать? Ну пусть будет еретическое колдовство или винное. Главное, что никто не усомнится в моих словах. Получится, что я не преступление совершил, а благое деяние.

– Тем более, – не сдавался Кальпурций. – Раз ты облечен таким доверием – грешно им злоупотреблять, благородные люди так не поступают.

– Ну хорошо, – с наигранным неудовольствием согласился Йорген, который на самом деле вовсе не собирался никого убивать, просто болтал глупости, срывая раздражение. – Я проявлю благородство и смирение. Пусть живут. – И многозначительно добавил: – Пока.

В этот момент драчуны как раз поддали жару – загрохотали в стену, и Легивару подумалось, что ланцтрегера силониец отговорил преждевременно. Хотя…

– Отчего бы тебе не приказать хозяину, чтобы просто вышвырнул буянов на улицу?

– Ночью? Тогда уж лучше сразу убить.

– Да? Ну ладно. Потерпим… А подпола тут нет?

– В подполах ночью бывают гайсты. Вселиться в пьяного им проще всего.

В общем, решили терпеть и терпели до тех пор, пока пьяные не помирились. И так они обрадовались своему примирению, что принялись нестройным хором орать известную в народе песню «Провожала меня баба до калитки».

63