Свет. Испытание Добром? - Страница 47

К оглавлению

47

– Верно! Не стоит этот юный уродец того, чтобы из-за него сожрали двух славных кавалеров. Пусть живет как знает, а я умываю руки! – С этими словами ландлагенар поднялся, швырнул на стол горсть медяков и, громыхая сапогами, вышел вон, походя с досады треснув ланцтрегера по затылку.

Махтлагенар, церемонно раскланявшись, удалился следом, он был рад поскорее сбежать.

С улицы донеслось бодрое конское ржание и удаляющийся стук копыт.

– Ах, Йорген! – не выдержав, простонал Кальпурций Тиилл. – Разве можно столь беззастенчиво лгать собственному отцу?! Разве это не грех?!

Ланцтрегер фон Раух мрачно фыркнул:

– Если бы я сказал ему правду, мы бы выясняли отношения до глубокой ночи. Это не мой грех, это он меня ввел. Вот так всю жизнь, сколько помню себя, представьте! – Как обычно, после встречи с отцом настроение было испорчено, Йоргену хотелось, чтобы его жалели и утешали. – Никакого душевного тепла, никакой родительской заботы, только упреки и брань, упреки и брань! Хоть бы раз что-то доброе сказал, благословил по-отечески, подарил на память какую-нибудь безделицу… Но нет, об этом его несчастный сын может только меч…

Договорить ему не дали. Распахнулась, жалобно взвизгнув, дверь, и ландлагенар Рюдигер с шумом и грохотом ворвался в корчму, едва не сбив с ног мелкую прислугу. Отчаянным жестом, каким обычно отдают самое последнее и дорогое, сорвал с головы шляпу и нахлобучил ее Йоргену чуть не на глаза. Выпалил страстно: «Прими, сын! Я хочу, чтобы ты носил это с честью!» Развернулся, выскочил на улицу и умчался прочь.

В корчме повисло озадаченное молчание, даже прислуга замерла на месте, прижав к груди пивную кружку.

– Ч…чего это с ним?! – растерянно, упавшим голосом пробормотал Йорген.

Он заметно побледнел и такими глазами глядел на спутников из-под широких черных полей, будто надеялся услышать от них вразумительный ответ.

И услышал-таки!

– Ваша милость, вы же сами мечтали о подарке от отца, – смиренно заметил Мельхиор. – Должно быть, Девы Небесные сжалились над вами.

– Да? – переспросил фон Раух-младший подозрительно. – Девы Небесные? Возможно, возможно… Иначе как объяснить… И зачем мне среди лета такая большая черная шляпа? Что с ней делать теперь?

– Носи с честью, – рассмеялся силониец. – Это же подарок любящего родителя. Ты должен ценить!

Надо сказать, шляпа Йоргену очень шла, хоть и была немного великовата.

…А Рюдигер фон Раух, озадаченный не менее остальных участников этой неожиданной сцены, весь долгий путь до столицы пытался найти причину своего странного порыва – и не мог. Затмение ума какое-то приключилось, право! Да, вот так она, должно быть, и приходит, старость…

Глава 12,
в которой Кальпурций Тиилл тянется к выпивке но добрые друзья уберегают его от зеленого змия и встают на стезю борьбы с пороком

Замок Эрнау гордо громоздился на аккуратном, округлом холмике. Пожалуй, это была единственная возвышенность во всем махтлаге, и местные жители называли ее уважительно: Шлоссберг. Такое вот было у них представление о горах. Что с них взять, если ничего более высокого они в своей жизни не видели?

Замок был выстроен лет триста тому назад и долгие годы служил резиденцией махтлагенаров Моосмоора. Однако Сигебанду фон Лерхе это место никогда не нравилось, он считал его неудобным. Чем именно? Да прежде всего удаленностью от Норвальда. «Зато к столице ближе», – внушали ему приближенные люди. «Что мне столица? На балы я не хожу, на турниры не выезжаю, политикой и торговлей не интересуюсь. А в Норвальде у меня друг!» – отвечал на это Сигебанд и в один прекрасный день, незадолго до наступления темных лет, взял и переселился со всем двором в скромный прибрежный замок Перцау, уж оттуда до Логова льва – столь претенциозно именовался замок фон Раухов – было рукой подать. С тех пор друзья были неразлучны, вместе вершили ратные подвиги и неисчислимые глупости творили тоже вместе (прямым следствием одной из них, к слову, стало рождение Йоргена). Старый же, опустевший замок в годы войны с Тьмой занял моосмоорский гарнизон Ночной стражи, где по сей день и обретался.

…Городок Эрнау, выросший вокруг холма, был небольшим и неопрятным, дома в нем теснились без всякого порядка и выглядели бедновато, хоть были среди них и великаны в три этажа – до войны люди из дальних болот специально приходили поглазеть на этакое диво. Даже массивный каменный замок, обнесенный стеной повыше любого из домов Эрнау, впечатлял их меньше. За каменными стенами живут господа, что самим богам сродни, чего же удивляться величию их обители? Но чтобы самые простые люди селились на такой высотище, что белкам да куницам впору, – об этом только в сказках сказывать! «Вот ведь жизнь богатая!» – вздыхал восхищенно, даже без зависти, болотный люд, и город казался им таким огромным, что, не ровен час, заблудишься.

А заблудиться здесь и в самом деле оказалось легко, но виной тому были не выдающиеся размеры Эрнау, а беспорядочность его застройки и бестолковость горожан, не умеющих толком указать дорогу: «Дык это… туды, значит, свернете, а тамочки прямо, прямо и опять взад…» Наши друзья это испытали на себе, долго пришлось им плутать по закоулкам и подворотням, разозлились даже. Главное, вот он, замок, просматривается из любой точки, а хочешь выйти к нему – упираешься в очередной тупик. Если бы не поздний час, Йорген просто взял бы любого прохожего за шиворот и велел проводить до места. Но на ночь глядя человека от дома не уведешь – как он потом будет возвращаться один, впотьмах? Еще попадется кому-нибудь на зуб – будет на душе новый грех…

47