Свет. Испытание Добром? - Страница 51

Он постепенно успокаивался. Другу стало лучше, да и колдовство, с которым предстояло иметь дело, выдающейся силой не отличалось, раз они с Легиваром смогли устоять пред ним, хоть магами были, прямо скажем, далеко не самыми выдающимися.

Как это часто бывает, замок, казавшийся в сумерках очень внушительным и грозным, при свете дня выглядел достаточно скромно. Был он по меркам богатого Эренмарка небольшим, очень старым и порядком обветшавшим. Каменная кладка стен местами расшаталась, из нее повыкрошились крупные куски и валялись теперь у подножия, затянутые густым пологом мха. Сами стены были зелеными от зарослей плюща, таких мощных, что при желании могли с успехом заменить страждущим осадную лестницу. Шторбам, пожалуй, тоже удобно было забираться по ним в замок. Счастье еще, что они не слишком любят пьяную кровь, потому что достойное сопротивление ночному врагу гарнизон Эрнау вряд ли мог организовать.

Внутреннее устройство замка было простым и типичным для укрепленных построек трехсотлетней давности. В плане он представлял собой неправильный пятиугольник, приспособленный к рельефу холма. Единственный ряд стен, пять фланкирующих башенок по углам и выступы по обе стороны ворот. За стенами – двор, во дворе – массивный донжон с непривычно низко, на уровне первого этажа, расположенным входом. Над ним зачем-то приделан нелепый навесик, более приличествующий трактиру или торговой лавке, нежели фортификационному сооружению. Вдобавок был он таким ветхим, что грозил в любой момент обрушиться на головы тех, кто рисковал под ним спать. Зато доски, которыми была заколочена дверь, выглядели совсем свежими. В стороне от донжона – дворец очень простой, даже грубоватой архитектуры без признаков силонийского влияния, рядом еще более грубый и массивный арсенал и множество хозяйственных построек, обеспечивающих все нужды обитателей замка… Впрочем, теперь у них осталось совсем немного нужд, и одну из них они справляли, не утруждая себя посещением соответствующей постройки (отнюдь не трехсотлетней давности, сами понимаете: в ту далекую пору даже трезвым людям были присущи самые свободные нравы).

– Смотрите под ноги! – предупредил спутников Йорген, энергично шаркая по брусчатке подметкой левого сапога. – А то я вступил уже… Тьфу, пакость! Интересно, как это мы ночью ухитрились ни разу не вляпаться? Слава… гм… – Он хотел поблагодарить за такое чудесное везение Дев Небесных, но усомнился: не будет ли это богохульством, особенно в присутствии хейлига?

Более или менее удачно миновав все «ловушки», наваленные в самых неожиданных местах, друзья водворились в знакомую уже комнату. Шестерым «трезвенникам» было велено явиться туда.

С ними тоже оказалось просто. Почти. У кригера фон Зальца ведьмой была мать, слыла одной из лучших в Моосмооре, а то и на всем севере – видно, что-то передалось. Из семей колдунов происходили еще двое простых стражей, а каптенармус в молодости отучился два года в оккультной семинарии, прежде чем быть отчисленным за скудоумие (в чем он без малейшего смущения, с некоторой даже удалью признался). У гарнизонного писаря Цванцигера матери-ведьмы не было, а был пьяница-отец и старший брат, зарезавший собственную жену в припадке белой горячки. Бедный юноша так боялся повторить их судьбу, что ходил с ног до головы увешанный амулетами от пьянства – помогло! Да, с этим тоже было все ясно.

И только шестой «трезвенник», не по-моосмоорски упитанный парень лет восемнадцати от роду, никак не укладывался в общую картину. В страже он состоял уже полтора года, столько же находился в замке. В роду его колдунов и ведьм, тьфу-тьфу, упасите Девы Небесные, не было – одни только торговцы. Амулетов от пьянства он не носил. Ни малейшей склонности к темным наукам не имел и способностей не проявлял даже зачаточных – Легивар его лично проверил и испытал. Обнаружил лишь слабый след стороннего магического воздействия – может, к знахарю когда обращался или просто под дурной глаз попал, сам того не ведая. Потому что никакой устойчивостью к чарам не обладал, его любой самоучка мог околдовать. Что за чудеса?!

– У некоторых людей организм не принимает вино, сразу становится плохо, и все выходит наружу. – Йоргену вспомнился горемычный муж одной из теток Дитмара по материнской линии, который не мог сделать даже глотка пива и на пирах всегда служил мишенью острот (за что многим пришлось поплатиться кровью, а то и жизнью: с собственным желудком он не справлялся, но мечом владел отменно). – Скажи, а в количествах умеренных ты выпиваешь иногда?

– А как же, ваша милость, – расплылся в улыбке парень. – На божий праздник грешно не хлебнуть… – Тут хейлиг болезненно поморщился, похоже, он был иного мнения на сей счет. – Но я завсегда свою меру соблюдаю, мне лишнего не надобно!

Непонятно…

– Отец чем торгует? – уже не зная, с какой стороны подступиться, наугад брякнул ланцтрегер.

Парень разулыбался еще шире:

– Вином да пивом, ваша милость! И свое варим, и издали, из-за реки возим: хаальское, ифертское, фрисское, силонийское тоже случается. По этому делу мой папаша в наших землях первый. Господа нашим товаром не брезгуют. Бывает, ко двору его величества поставляем силонийское. Да вот как будете в городе – любого спросите, чтоб вам указали заведение Тарфа Клекса – не пожалеете! Такого славного вина, как у нас, вы, добрые господа, во всем Моосмооре не сыщете. Всякого вам нальют, да не то будет…

– Пшел вон! Меня стошнит сейчас, – простонал ланцтрегер, он уже слышать про спиртное не мог, его мутило от дурной кислой вони, висевшей в воздухе.